Глеб Кащеев - Боги, которые играют в игры
В течение всей дороги домой Джон дрожал от каждого взгляда полицейского или санитарного контроля на станциях метро и пытался обойти стороной патрули с собаками, неспешно прогуливающиеся по перронам. Лишь спрятавшись за входной дверью своей квартиры, он с облегчением вздохнул «пронесло» и, дрожа от нетерпения, понесся на кухню за большим стаканом.
Жидкость оказалась прозрачной, благородно-коричневой, как разбавленная кола, и довольно резко-пахнущей. От непривычки, вдохнув лишь один запах запретного пойла, Джон закашлялся. «Как же это пьют – медленно, или залпом?», – думал он, ходя вокруг стола со стаканом. Потом, решившись, он взял чуть жидкости на язык. Виски обожгло язык, как будто он прислонил его к раскаленной сковороде. От неожиданности он проглотил жидкость и с волнением прислушался к ощущению того, как жидкий огонь спускается по пищеводу. Однако, спустя пять минут, ничего особенного с ним не произошло, и Джон решил выпить остальное. Пить это глоточками, очевидно, было равносильно попытке медленно сжечь язык, так что он схватил стакан и залпом, зажмурившись, большими глотками, стараясь побороть выступившие на глазах слезы, выпил все до дна. Затем, с трудом вдохнув воздух, подбежал к холодильнику, налил полный стакан шипучей колы и запил огненную жидкость. Только после этого он смог сесть и прислушаться к ощущениям внутри живота.
Джон дрожал от волнения: наконец-то, он сделал это. Как настоящий мужчина – решил выпить запретное, и выпил. Постепенно странное тепло распространилось по телу, наполнив его вальяжной томностью и ленью. «Началось», – подумал Джон. Повернув голову к зеркалу, чтобы посмотреть, не проявилось ли действие наркотика на лице, он, с удивлением, отметил, что изображение окружающего мира не успевает за поворотом головы. Отражение в зеркале несколько поколебалось вправо-влево, прежде чем прийти к более-менее устойчивому равновесию. «Совсем накрыло», – с трудом подумал Джон, – «как бы теперь не начать совершать необдуманные поступки, если сознание совсем отключится», – он как-то читал, что действие наркотиков иногда приводит и к такому.
Решив, что лучше всего сейчас лечь спать, чтобы не совершить ничего ужасного, Джон с трудом поплелся к кровати. В конце концов, основная цель была достигнута, и бунтарский дух внутри Джона удовлетворенно заснул – он выразил свой протест и попробовал одно из самых запретных веществ. Сидеть и ловить глюки от наркотика в его планы как-то не входило.
Утро ошарашило сознание Джона оглушительным писком будильника и ударной головной болью. С трудом разлепив веки, Джон решил, что, наверное, уже умер, ибо так плохо он никогда себя не ощущал. С трудом попадая пальцами по кнопкам, он выбрал на прикроватной панели значок головной боли и общего недомогания и выпил выдвинувшийся из тумбочки стакан. Полежав несколько минут, он ощутил, как организм под действием спасительной химии лекарств постепенно приходит в себя. С трудом поднявшись с кровати, он поплелся в туалет.
Унитаз почему-то сегодня погудел дольше обычного, прежде чем смыть продукты утренней жизнедеятельности организма. «Странно, подумал Джон», – вероятно выходит из строя. Надо будет заказать ту новую модель, где еще крышка подсвечивается разным цветом под настроение.
Натянув одежду и изумленно посмотрев на себя в зеркало (под глазами явно набухали мешки) Джон поплелся к метро.
На работе его ждал неприятный сюрприз – прямо на монитор кто-то бесцеремонно наклеил стикер «Джон, тебя срочно вызывает Директор». Удивившись, ибо за всю свою карьеру он еще ни разу не удостаивался общения с самим Директором, Джон побежал к лифтам.
Директор встретил его строгим взглядом, который еще с порога объяснял вошедшему, что ничего хорошего, его в следующие минуты не ждет.
– Джон Смит, я полагаю? – задав риторический вопрос, директор не предложил ему присесть, оставив Джона стоять, словно провинившегося школьника перед классом.
– По сообщению службы охраны здоровья вы замечены в употреблении запрещенных наркотических препаратов. Этот возмутительный факт поставил под угрозу репутацию всей нашей компании, и мы не можем потерпеть, чтобы среди нас работали наркоманы и преступники. Кроме этого, службой охраны здоровья на нашу компанию наложен серьезный штраф, так как мы всегда поручались за вас как за благонадежного работника, никогда не вызывавшего подозрения у коллектива. Служба подозревает вас в систематическом употреблении наркотических веществ, поэтому мы аннулируем не только вашу медицинскую страховку, но и все ваши пенсионные планы в счет погашения возникшей перед компанией задолженности. С данного момента вы уволены из нашей компании без выходного пособия на основе пункта 5А всеобщего закона об охране здоровья. Соответствующие документы получите в отделе кадров. Я вас больше не задерживаю, прощайте.
Весь этот монолог Джон выслушал с побледневшим лицом, и, так и не сказав ни слова, на ватных ногах поплелся к выходу. Находясь в глубоком шоке от происходящего, он даже забыл зайти в отдел кадров за документами. Всю дорогу домой он постоянно задавался вопросом: «Как они узнали?» Но будучи человеком, умеющим сопоставлять причины и следствия, он вспомнил слова дилера по поводу анализов, а также утреннее гудение унитаза, заодно припомнив несколько пунктов в описании данного прибора об автоматическом контроле здоровья домочадцев. «Чертов Дилер – не мог более понятно предупредить о том, что можно и что нельзя делать при потреблении этой гадости», – Джон окончательно нашел виноватого в своих проблемах. Однако, его разумности хватило на то, чтобы не бежать разыскивать этого негра тотчас же. Сначала, как он полагал, надо проконсультироваться в блогах – как поступать в такой ситуации.
Дома его ждал еще один неприятный сюрприз – двери его квартиры были заклеены ярким скотчем с надписью: «Не вскрывать, Служба Охраны Здоровья». Поверх скотча был прикреплен лист бумаги, согласно которому Джон подозревался в регулярном обмане СОЗ, потреблении запрещенных наркотических веществ и подлоге анализов. В связи с этим, его страховка аннулируется задним числом на три года назад, и, таким образом, счет за проведенную операцию по обновлению сердца теперь не покрывается страховкой и составляет 1 150 000 долларов США, что превышает сумму на его банковских счетах и стоимость принадлежащей ему недвижимости, в связи с чем его квартира конфискуется в счет возникшего долга перед СОЗ, а ему требуется явиться в ближайшее отделение службы в течение 24 часов для получения наказания, во имя здоровья нации.
Джон сел на ступеньки и обхватил голову руками. «Боже мой, боже мой», – только и мог твердить он. Но постепенно его бунтарский дух просыпался, выметая из мозга ощущение подавленности и безысходности. «И они еще смеют писать на этой бумажке это свое Во Имя Здоровья Нации»», – возмущался он. «За один раз аннулировать страховку на три года назад? Да какое они вообще имеют право вмешиваться в мою личную жизнь». Джон пошарил по карманам и нашел пачку купюр, оставшуюся после вчерашней вечеринки в вечернем клубе. На первое время хватит, а затем его френды из социальной сети что-нибудь подскажут. Закипая от ярости, он помчался в ближайшее нет-кафе.
Разместив несколько постов о произошедшем во всех своих дневниках и блогах, насытив посты возмущенными призывами о несправедливости самой системы контроля и необходимости легалайза легких наркотиков (ибо что делать со своим организмом – личное дело каждого), он кинул ссылку на эти посты всем своим друзьям в социальных сетях. Как он и ожидал, изрядное число людей тут же отфрендило его, как он полагал, из страха перед системой, но некоторые скупо поддержали протесты. Джон отогнал от себя мысль, что поддерживают его, скорее всего, такие же офисные клерки, каким он был пару дней назад, и решил развить активность, переведя ее в более практическую плоскость. Он объявил в сети о создании «Комитета по борьбе за легалайз» и объявил об открытой записи в члены комитета, чье первое онлайн заседание состоится в ближайшую пятницу. После чего, увидев, что уже настало официальное время отходить ко сну, расплатился с кафе и пошел на улицу в поисках ночлега. За десять долларов он нашел какую-то весьма грязную комнату с вонючей постелью, в которую он, от брезгливости, лег, не раздеваясь и моментально заснул.
Крон отслеживания интернет активности стартовал по расписанию ровно в полночь. К 0.25 главной системе контроля СОЗ был подан подробный отчет, включающий в себя маркер возможного зарождения опухоли. За 15 миллисекунд, проанализировав структуру зарождающейся опухоли, Система обнаружила одну больную раковую единицу, провоцирующую разрастание болезни. Оценив функции клетки, за 10 миллисекунд Система пришла к выводу о полной общественной бесполезности данной единицы и включила механизм уничтожения больной ткани. Через минуту, в 0.26, контролирующий чип в новом сердце Джона был отключен, а записи в блогах стерты. Службы доложили об успешном излечении болезни.
